Темы беременности и деторождения традиционно сопровождают два образа — матери и ребёнка. Фигура отца же, непосредственного участника процесса зачатия, будто имеет меньшую значимость в вопросе родительства. Однако с проблемами мужского здоровья могут быть связаны репродуктивные неудачи и неблагоприятные перинатальные исходы1.
Эпидемиологические исследования свидетельствуют о снижении фертильности не только женщин, но и мужчин. Клиническими проявлениями репродуктивной дисфункции могут служить как бесплодие неясного генеза, так и самопроизвольные аборты, эктопические беременности, мертворождения2. Дисфункция сперматозоидов может быть сопряжена с генетическими аномалиями, индуцирована внешними воздействиями: ксенобиотиками, стрессом, физическими и биологическими агентами3. Мелатонин, фибронектин, ингибин, активин, гомоцистеин и другие низкомолекулярные пептидные и непептидные регуляторы тоже оказывают влияние на фертилизацию спермы3.
Реализация неблагоприятного репродуктивного сценария берёт начало с неполноценных мужских гамет и ведёт к дальнейшему «снежному кому» проблем: неполноценное зачатие–неполноценное плодное яйцо–неадекватный иммунный ответ организма матери–развитие осложнений беременности4. Отсутствие ответственных специалистов влечёт за собой недостаточное внимание к «мужским» факторам риска репродуктивных потерь в паре. К ним относят:
Исследование «отцовского» фактора как причины нарушения репродуктивной функции в семье получило своё развитие благодаря распространению методов оценки мужской фертильности. Репродуктологи вовсе не принимают пациентов на консультацию без актуальных данных спермограммы5. Проблем с этим анализом множество: в какой лаборатории сдавать, какие показатели выбрать и — самое главное — как донести важность исследования до партнёра?
А так ли информативна оценка эякулята? Во-первых, не существует стандартизированного подхода для характеристики спермальной фертильности, заключения лабораторий радикально отличны друг от друга. Во-вторых, стандартная спермограмма вовсе не информативна при идиопатическом мужском бесплодии3. Кроме того, для анализа полученных данных необходимо фундаментальное понимание сперматогенеза, которым зачастую не обладает акушер-гинеколог или уролог.
Тем не менее исследованием, характеризующим мужской репродуктивный потенциал, принято считать спермограмму, включающую оценку морфологии сперматозоидов по критериям Крюгера6. Этот количественный метод позволяет определить соответствие размеров и формы, подвижности сперматозоидов норме. Значимым показателем признана фрагментация ДНК сперматозоидов7. Разрывы нитей ДНК служат надёжным маркёром инфертильности, а в случае зачатия ассоциированы с риском прерывания беременности7. Механизмы, вызывающие повреждение ДНК в сперматозоидах, включают дефекты ремоделирования хроматина и повреждения ДНК свободными радикалами4. Анализ на антиспермальные антитела (mixed antiglobulin/agglutination reaction, MAR-тест) обязателен при отборе пар для проведения экстракорпорального оплодотворения (ЭКО). MAR-тест — отношение нормальных активно-подвижных сперматозоидов, покрытых антиспермальными антителами, к общему количеству нормальных активно-подвижных сперматозоидов.
У метода есть и недостатки. Например, невозможна визуализация дефектов ядерного и цитоплазматического компонентов ввиду проведения спермограммы с помощью световой микроскопии. При электронно-микроскопическом исследовании сперматозоидов пациентов, у партнёрш которых в анамнезе были репродуктивные неудачи, выявляют конденсации хроматина8. Подобная структура генетического материала обусловливает нарушение эмбриогенеза. Причём такое «неправильное» строение хромосом выявлено у пациентов из бесплодных пар даже при нормоспермии. Неполноценность плодного яйца может быть реализована в виде трофобластической недостаточности, которая индуцирует нарушенный иммунный ответ эндометрия со сниженной толерантностью и определяет патологическое течение гестации.
Добро пожаловать на мероприятие!