Врачи — «закрытое» сообщество: мы очень не любим, когда кто-то из немедиков рассказывает о том, как надо правильно лечить, или обсуждает наши недочёты и ошибки. Это неудивительно, ведь занятие медициной требует серьёзных специальных знаний и практического опыта, клинические ситуации не похожи одна на другую, а реальные условия оказания помощи могут кардинально отличаться от того, что написано в учебниках. Однако понятно и то, что сегодня требования к результатам нашей работы формируют, исходя из ожиданий пациентов и их родственников, которые вовсе не склонны делать скидку на объективные трудности.
феврале 2019 года председатель Следственного комитета А.И. Бастрыкин направил письмо министру здравоохранения России В.И. Скворцовой, приложив к осланию результаты анализа материалов 143 уголовных «врачебных» дел, расследованных в 2016–2017 годах, со вступившими в силу судебными решениями. В перечне
обвиняемых педиатры заняли четвёртое место, а треть пострадавших составили дети и подростки. К 25% преступлений, связанных с ненадлежащим оказанием
медицинской помощи, имели отношение руководители — главные врачи, их заместители и заведующие отделениями.
Сотрудники Следственного комитета выделили семь типов дефектов. На первом месте — неверная диагностика, приведшая к неправильному лечению и негативному исходу. Речь идёт о недооценке данных анамнеза и клинических симптомов, занижении степени риска, непроведении необходимых консультаций и исследований, невнимательности и ненадлежащем наблюдении.
На втором и третьем — нарушения при выполнении медицинских процедур и оперативных вмешательств, а также их несвоевременность или необоснованность. На четвёртом и пятом — неверная общая тактика и отсутствие показанной госпитализации пациента. На шестом — неадекватные реанимационные мероприятия (в том числе в связи с растерянностью и паникой медицинского персонала). На седьмом — неоказание помощи больному. Было отмечено, что половина всех летальных
исходов была связана именно с дефектами диагностики, к которым в 75% случаев были причастны детские врачи.
Несложно догадаться, что это только «верхушка айсберга» — львиная доля нарушений не попадает в поле зрения правоохранителей. Единственные, кто знает о каждом дефекте, который привёл (или с большой вероятностью мог привести) к тем или иным негативным последствиям, — мы сами. Вывод очевиден: нам нужны не только клинические рекомендации, тщательно выверенные на предмет соответствия данным доказательной медицины, но и реально работающая система нутреннего контроля их выполнения. Нужно отдавать себе отчёт в том, что утаить проблему от проверяющего можно, но это никак не способствует её решению. Наоборот, всё, что не было выявлено и проанализировано, в отношении чего не были предприняты профилактические меры, когда-нибудь обязательно «выстрелит»...
